Космический композитор...Обычно это звучит пафосно, и не отражает сути творчества. В случае с Андреем Климковским подобное клише обретает конкретный смысл, связанный с его жизненным путём. Его первой мечтой было исследовать то, что большинству, вероятно, кажется каким-то далёким и не практичным,-то, что окружает Землю и днём и ночью,-безмолвный космос.Однако, дорога в астрофизику, как и в науку вообще, была перекрыта -астрономия оказалась попросту не нужна той новой Росии, что появилась на карте в конце двадцатого века. Тут-то и пригодилась вторая мечта Андрея, назовём её "вторая стихия",-электронная музыка. Композитор Климковский стал описывать космос с помощью семи нот, оказавшись, конечно же не первым, кто переложил спектральный анализ на нотный лист. Но именно у него это получается искренне
Добрый день, Андрей.
Приветствую...
И.К.
Знакомство с твоей музыкой у меня состоялось больше десяти лет назад, что позволяет мне объективно заметить: не смотря на все преобразования, и серьёзные обновления, композитор Климковский остаётся верен себе. Именно таким я его услышал в альбоме "Андромеда".
Вопрос для разминки: скажи, Андрей, трудно ли изменяться, но сохранять все краски своего первого взгляда на мир музыки?
А.К.
Я не знаю, возможна ли такая схема,- меняясь сохранять краски? Мне кажется, что смысл в том, чтобы не меняясь находить их новые, и более свежий и ясный взгляд на мир музыки, – и это куда труднее. Очень многие музыканты намеренно меняются, меняют стиль, с намерением казаться более злободневными, или продемонстрировать некоторую степень новизны в своем творчестве. Но те, которые действительно талантливы, – они не меняются, но все их новые песни – действительно новые, а не подобия ранних хитов. Скажу так: мне приходится немало потрудиться, чтобы написать новое произведение, вполне соответствующее моим музыкальным ориентирам и желаниям, но так, чтобы оно при этом было новым, а не фантазией на старые сочинения. Приходится использовать и новые краски, и входить в определенные настроения, а чаще – это они входят в меня, но я при этом вряд ли меняюсь.
Наверное, я опять выбрал непростой путь… ;)
И.К.
Не уходя далеко от упомянутой "Андромеды", поделись секретом как тебе удалось сделать "прилюдию си-минор", Баха столь невесомой, но при этом поставить акцент на глубинность и сложность чувств, присущую знаменитому оригиналу?
Наверное, Андрей, ты согласен, что Бах был первым, кто задумался об устройстве мира на языке нот?
По большому счёту, данная импровизация оказалась твоим единичным экспериментом подобного рода, поскольку, ты редко берёшься за классику, но чем-то ведь привлекла тебя именно эта тема?
А.К.
Бах был не первым, но по глубине и масштабности своих сочинений он и по сей день «первее всех первых». А до Баха о связи нот и устройства мироздания задумывались и в Античной Греции, и на древнем востоке – в Индии и Китае.
Что касается Прелюдии Си-минор, здесь вот какая история: я в конце 90-х был частым посетителем музыкальных вечеров, проходящих в Государственном Астрономическом Институте им. Штернберга на Воробьевых Горах. Эти вечера – своеобразные междусобойчики, где и зрителями и артистами становились музыкально одаренные сотрудники Института, их знакомые, и часто на них приглашали преподавателей и студентов с музыкальной кафедры МГУ.
Я тоже выступал там. И вот однажды среди приглашенных на вечер гостей была Татьяна Веретенникова – преподаватель музфака МГУ. Она исполнила это произведение (надо добавить, что на совершенно разбитом и расстроенном рояле конференцзала ГАИШа) и я вдруг захотел сделать собственную версию этой баховской Прелюдии – столько в ней было звездности и вселенской глубины (особенно в исполнении Татьяны Веретенниковой).
Я выпросил у Татьяны ноты (Прелюдия Си-минор – малоизвестное сочинения Баха – он его написал как упражнение для своего сына Вильгельма, и пока эту ветхую рукопись в начале ХХ века не отыскали в каких-то частных архивах, об этой мелодии никто и не знал). А потом, как-то я позабыл о своем намерении – вторая половина 98-го года – самый разгар кризиса, и Бах вылетел из головы со своей Прелюдией, мне приходилось как-то изворачиваться, что бы на что-то жить, выступать при каждом удобном и неудобном случае. Но в какой-то момент у меня родились несколько тем – простых, даже примитивных. Я так их и решил воплотить – не особенно задумываясь над аранжировкой и развитием – чем быстрее, тем лучше – надо бы какой-то новый альбом в магазины выставить, а то старые - кто хотел, уже все купили...
Так, собственно, и появилась Андромеда. Только в самый последний момент я решился вставить в альбом Прелюдию. Опять-таки наткнулся где-то на ноты, пока не возвращённые Веретенниковой, и уже в спешке очень неряшливо взялся за аранжировку, подбор звуков. Первым делом я капитально сократил баховские "арпеджио", что разливались по всем мыслимым тональностям и с каждым проигрышем всё усложнялись – я просто понял, что мне это не осилить, и не будет это звучать искренне. – Лучше уж два мелодических хода, но с душой и честью.
Ход Третий, да простит меня Бах, я выдумал сам – им завершается моя версия этого произведения. И вот из этих трех конструкций возник вступительный трек альбома. Впопыхах, сам не поняв насколько это хорошо или плохо получилось, но переслушав в течении одного дня все темы альбома, счел их удовлетворительными, и только Прелюдия чуть-чуть раздражала своей прямолинейностью – что все так просто вышло… С опаской отвез первый тираж кассет (тогда все это было только на кассетах) в магазины и какое-то время боялся гневно-критических отзывов от покупателей нового альбома. А через пару дней мне позвонили и попросили привезти Андромеду опять и побольше, а то что-то ее очень покупают…
Я сам до сих пор не понял природу этого феномена. Скорее всего дело в Бахе – его и самой плохой аранжировкой не испортить.
И.К.
Прежде, чем перейти к дню сегодняшнему, давай вместе вспомним 1997 год-год выхода твоего первого сольного альбома с лирическим названием "От заката-до рассвета".
Не буду повторять избитых фраз о значимости его для тебя, но в тот же год тебе удалось побывать на репетиции теперь уже исторического концерта Жана-Мишеля Жарра на Воробьёвых горах. В своей биографии ты рассказываешь,что именно этот контакт с кухней прославленного маэстро во многом определил, и повлиял на дух твоих следующих альбомов.
Скажи мне,-всё так и было? А тебе не удалось перекинуться с маэстро парою слов?
А.К.
Мне удалось с маэстро поздороваться. И все. И до сих пор это – все, что сейчас нисколько не расстраивает. Но это было в сентябре, накануне дня города. А первая часть «Музыки Небесных Сфер» (‘от заката до рассвета’) вышла в середине мая того же года, то есть – за несколько месяцев до концерта Жарра в честь 850-летия Москвы.
Уже даже вышла 2-я часть – ‘рождение, жизнь и смерть’ – именно этот альбом я хотел передать Жану-Мишелю, но получилось так, что в этот же день я был в офисе компании, занимавшейся всеми вопросами организации и проведения жарровского концерта. Я отдал альбом пресс-секретарю Жарра, а сам все же решил съезить на «объект», как это называли в офисе. Легко прошел мимо всех ограждений и оцеплений и оказался рядом с Жарром, но уже без экземпляра альбома. А передали потом ту копию кому следовало или нет – это мне неведомо.
Ну и если говорить о влиянии и контакте с кухней, то я слушаю музыку Жарра с 1984-го года. К 1997 году музыка Жарра уже ничего во мне не определяла и не влияла, потому что успела определить и повлиять много раньше. Безусловно, присутствовать на репетициях такого значимого для меня музыканта было крайне интересно, но с самого концерта тогда мне пришлось уйти – были на то причины.
Тот же приод, и ещё одна звезда,- Маруани...Она оказалась для тебя такою же путеводною, как и Жарр?
Каково на самом деле влияние французской школы на твою музыку?
А кто-нибудь из отечественных композиторов электронного направления сыграл похожую роль?
А.К.
Я не могу однозначно ответить, кто из них – Жарр или Маруани – оказался для меня большей путеводной звездой. Маруани появился на моем музыкальном горизонте раньше – это совершенно точно. С подбора на слух его композиций началось мое погружение в такого рода музыку. А Жарр оказался глубже и сильнее в средствах выражения и самих музыкальных идеях. Но были и другие, кто сильно задели – соратник Маруани по группе Спэйс – Роланд Романелли – это не просто задел, а до крови оцарапал, если говорить образно. А еще сильное влияние оказали полу-французы, полу-итальянцы – роботы-пришельцы «Rockets». Получается, что французская электронная школа мне оказалась близка. А вот немецкая – Tangerine Dream, Kraftwerk, Klaus Schulze –это чуть подальше.
Что касается отечественных ориентиров, то , безусловно, когда я погрузился в новое для себя занятие - в 1984-м году, я очень интересовался тем, что происходит в СССР. Был разочарован несколько тем, что – происходит мало. Конечно, нравился Зодиак, интересовал Артемьев, но какой-то важной роли они для меня не сыграли. Но если абстрагироваться именно от электронного жанра, то среди отечественных музыкантов безусловно нашлись те, которые произвели серьезное впечатление на мои тогда еще мало что слышавшие уши. Но многие из них горячо любимы и по сей день. Это прежде всего Георгий Свиридов, а с ним Зацепин, Гладков, Таривердиев, Рыбников, Пахмутова.
И.К.
С виду, твой дебют сольного коипозитора прошёл достаточно гладко.
Однако, на второй взгляд, мне почему-то кажется, что всё было горазда сложней. Группы, которым ты делал музыку раньше,-они продолжали иметь на тебя права?
А.К.
Нет. К счастью ничего такого в моей жизни не было, что бы кто-то где-то мне припоминал давно прекратившееся сотрудничество.
И.К.
Проект "Музыка Небесных Сфер", в рамках которого был выпущен твой первый сольник, продолжается и сейчас, но уже превратившись в концертные постановки, довольно широко известные на пространстве СНГ. Если говорить правильно, это не концерты, а шоу, где отдельные музыкальные произведения превращены в номера, с пластикой, светом, и компьютерной графикой, отображаемой на мультимедийных экранах.
Вопрос к тебе, скорее, как к постановщику: насколько важна каждая из деталей этого действа, или это дань моде?
И такой вопрос: как ты пришёл к мысли, что весь видео-арт своих шоу можно создавать своими руками?
Учитывая трудоёмкость процесса, и его творческую составляющую, это можно сравнить с написанием очередного альбома !
А.К.
Мне кажется, что здесь имеет место некоторое преувеличение. Особенно касательно широкой известности на пространстве СНГ. Я со своими концертами не так много где бывал. А там где и случались мои концерты – в Киеве, в Крыму, Минске – к счастью обходилось без подтанцовки и пластики. Другое дело, что я периодически становлюсь участником тех или иных, действительно, масштабных шоу с предельно-проработанным сценарием, выступлением танцевальных коллективов и другими неожиданными включениями. Но это – не моя заслуга и там все шоу делалось очень сильным коллективом специалистов. Мои же сольные концерты скромнее и, может быть, только видеопроекцией на экранах смахивают на шоу. Мне представляется более ценным возможность общаться со зрителями и быть к ним ближе, чем это может позволить большая сцена и жмурящие глаза лазеры.
Что же до видео-проекций – это и трудоемко по времени, и в то же самое время очень интересно. Мне, как музыканту с самого начала казалось, что музыка имеет цвет. Те или иные созвучия рождают ощущения определенных цветовых оттенков, а сложенные из них мелодии в той или иной степени подразумевают определенный визуальный образ. Создать точное и однозначное соответствие музыки и ее визуализации – задача пока крайне сложная, если вообще решаемая. Но в какой-то степени мы приближаемся к тому, что можно назвать визуалиазацией музыки.
И.К.
Согласен-Артемьев это называет "мистерией", а вообще, если не ошибаюсь, первым, кто этим заболел, был Чюрлёнис?
А.К.
Разумеется, это никакого отношения к моде не имеет.
И.К.
Скажи, Андрей, а не приходила тебе идея пойти несколько от обратного - например, нарисовать видеотрек к "Космической Опере" Маруани, или "Аранхуэзского концерта" ещё одного твоего любимого композитора Родриго?
Кажется, закат Солнца под его музыку, случившийся когда-то давно в московском планетарии, запустил для тебя маятник между астрономией и музыкой, и определил суть творчества. Или я не прав?
А.К.
Этим занимаются мои друзья – они берут то или иное мое произведение и делают для него видеосюжет из подручных медиа-материалов. Получается иногда очень интересно. Мне же ближе начинать с самой музыки – со своей, само собой, и уже потом думать о ее видеоподдержке
.
И.К.
Уже играя композиции "Space" в стенах того же московского планетария, причём на аккустических инструментах, со своей первой группой "Альрадо", ты всё ещё серьёзно видел в себе будущего астрофизика. Как же всё решилось в пользу космоса музыкального? Повлиял ли на этот выбор общественный перелом на рубеже двух эпох, или ты просто понял, что твоя дорога другая?
А.К.
Тут было много факторов. Общественный перелом сыграл в этом не последнюю роль. Но и то, что все же я внутри себя устроен больше как музыкант, нежели астрофизик – это, наверное, было определяющим. Я считаю большой удачей то, что мне удалось это увидеть.
И.К.
Итак, ты ушёл от звёзд-к музыке, пусть и не до конца, практически не зная что тебя ждёт, судьба нового "Space" или "Зодиака", или достаточно быстрое забвение, что было тогда более вероятно. И, Слава Господу, - состоялся. Прости за неуместный вопрос, но, возможно, теперь ты знаешь ответ на него-как сделать космическую музыку сколь-нибудь прибыльной, да ещё в России?
А.К.
Я не знаю ответа на этот вопрос. Я в своей жизни на него еще не ответил. Но если бы и мне удалось сделать из своей музыки сколько-нибудь прибыльный проект, моё решение оказалось бы справедливым только для меня, и в случае с другим человеком могло не сработать. Сколько существует примеров, когда опытный, кажется, что все уже познавший, продюсер берется раскручивать талантливого музыканта/певца/артиста – а не выходит ничего хорошего. Это все потому, что в настоящем искусстве нет, и не может быть стандартных решений, и «ходить узкими вратами», то есть пробовать нехоженые маршруты – это наша прямая задача. Вот и протаптываем тропинки. А за это много не платят.
И.К.
Самое трудное это начать. Как, к слову, создавалась твоя студия "NEANE Records"? Если не ошибаюсь, в начале девяностых была одноименная группа, которая под твоим руководством записала несколько треков для московского планетария-чем теперь занимаются остальные участники коллектива? Вы продолжаете иногда сотрудничать, или пути окончательно разошлись?
А.К.
Да. Что касается группы «NEANE», ее сейчас нет ни в каком виде, и ее бывшие участники не имеют сейчас со мной связи. Как-то, на рубеже веков в гости забежал минут на 5 барабанщик Андрей Чуднов. У меня не пропало желание собрать новый состав, но может быть чуть позже. Не сейчас. Что касается творческого объединения «NEANE Records», то началось все с необходимой формальности, согласно которой на обложке моих альбомов должно значиться название издательской фирмы, потому, что "сам.издат" по музыкальной части в нашей стране почему-то вне закона.
А потом, когда я познакомился с композиторами Вячеславом Куликовым и Алексеем Островским, которых мне захотелось поддержать в их творчестве, как раз и пригодилась идея издательства.
И.К.
Впрочем, я отошёл в сторону, а хотел спросить тебя, Андрей, вот о чём: космическая электроника, в общем-то, не близкий к народу музыкальный жанр, и не самый простой по технике, но ваше творческое объединение "NEANE Records" уверенно держится на плаву, и творчески развивается, несмотря на встречающиеся проблемы и казусы, вроде твоего концерта в подмосковной Кашире, где ты отыграл скорей вопреки, нежели благодаря местным организаторам. Как же всё-таки вам удаётся удерживать равновесие? Андрей, а каковы цели "NEANE Records" сегодня? Если не ошибаюсь, это не только студия, и даже скорее не она, а своеобразный форум ищущих натур, куда входят, помимо музыкантов ещё и художники, и кажется, писатели тоже?
А.К.
Писателей у нас не так много, но в последнее время мне очень хочется расширить спектр «NEANE Records» в самых разных творческих направлениях. Начинали мы как чисто музыкальное объединение, но теперь мы поддерживаем художников, фотографов, приверженцев здорового образа жизни, любителей астрономии и путешествий…
Как при этом нам удается держаться на плаву – а очень просто – мы не делаем из этого коммерции. Ведь музы умолкают в двух случаях: когда гремят пушки и когда пение муз заглушается звоном монет.
И.К.
К слову, о литературе: твоими любимыми писателями были и остаются Кир Булычёв и Иван Ефремов, подарившие нам будущее, которого, к сожалению, не будет. Тогда какие детали их мира, их веры ты бы взял в сегодняшний день?
А.К.
Во-первых, я не согласен с утверждением, что пророчествам Ефремова и Булычева якобы не суждено сбыться. Все будет, но никто не обещал, что - прямо завтра. Ну, а если о деталях, то мне представляется главной деталью мира Булычева-Ефремова – разумность. Разумность человечества. К сожалению, в настоящую эпоху человечество все чаще обнаруживает неразумность в своем поведении. В 70-х – 80-х мы были несколько разумнее. Теперь же у нас обнажилось масса некрасивых вещей, таких как суеверие, необразованность, причем нарастающая, национализм, религиозность – часто фанатичная… все это не имело места в мирах Булычева-Ефремова, либо высмеивалось там.
По сути, в таком повороте дел нет ничего удивительного – человечество развивается не поступательно, а подобно колебаниям маятника – вот, теперь мы отклоняемся в противоположную сторону. Ничего страшного – достигнем критической амплитуды, случится некоторое количество потрясений, быть может – войн (ведь благополучие эпохи 70-80-х было тоже обусловлено уроками 2-й мировой войны) – и получив очередной подзатыльник от природы-матери наша цивилизация вновь обретет смысл и направление.
И.К.
И уж совсем под большим секретом, не скажешь, - ты сам в руки перо не брал? У тебя достаточно писательская внешность, и, по-моему, склад ума, о чём говорят хотя бы заметки в твоём блоге...
А.К.
Ну, вот то, что есть «заметки в моем блоге» - это все результаты чирикания пером. Я этим балуюсь. Приходят сюжеты или случаются те или иные события. Я их описываю. Мне предлагали издать это отдельной книгой. Я еще не созрел. К тому же мои рассказы-заметки очень разнородны и в целое пока не складываются.
И.К.
Следующий вопрос скорей для истории: какой был твой первый синтезатор, и сложно ли было овладевать мастерством электронного звучания? Помог как-то в этом тебе опыт работы на "Гостелерадио"? Скажу по своему опыту, что сведение дорожек для меня так и осталось неосвоенным жанром...Успел ли ты наиграться на аналоговых машинах, и применяешь ли их сейчас, как это делает Жарр. считающий, что специфика их тембра незаменима?
Правда, аналоговый звук сейчас вышел из моды, но это не означает что мы не можем стать свидетелями его возрождения, ведь всё развивается по спирали...
А.К.
Жарр, как раз, доказывает то, что аналоговый звук вновь в моде. И это не просто так. Цифровые алгоритмы синтеза так и не показали той живости, что имеют старые аналоговые машины. К тому же технологии виртуального аналога в значительной степени пребывают в тупике.
Я, к сожалению, пролетел мимо настоящего аналогового звука, и все аналоговое в моей студии было советского производства. Правда, мне удавалось обмануть слушателя и в цифровых технологиях выдавать такой звук, который слушателями принимался за аналоговый.
Что касается мастерства электронного звучания, то мне кажется, что это проявление определенного вкуса к тому или иному звучанию и смелость в экспериментировании. Если у музыканта выработался свой вкус, своя звуковая модель, хотя бы в сознании – то есть он представляет, что он хочет услышать; и он смел в экспериментировании – не боится крутить все, что крутится, не опасается сбить все настройки, то скоро придет и мастерство. Ежели он будет делать все по науке и чужим рецептам, так и не сможет создать свою модель звучания, сведения, мастеринга. И мастерство не обретет.
И.К.
На концертах ты, за редким исключением, всегда играешь в одиночку. Это мера вынужденная или стиль,- расскажи в чём тут фокус?
А.К.
Да, верно. В последнее время – все больше в одиночку. Был период в моем творчестве, когда я целый год выступал с гитаристкой Юлией Ломановой. У нас был совместный проект «Электродинамика». Потом как-то наши совместные выступления стали реже. Потом и вовсе прекратились – у Юлии началась немного другая и более семейная жизнь. Очевидно, стоит найти новую «электродинамку». Но, так же я хочу заметить, что концерт – это в моем понимании значительный экстрим.
То ли дело поигрывать в студии – это менее ответственно, всегда переписать можно или если не в духе перенести запись на другой день. Концерты же – для сильных и самоотверженных. В мире студийных музыкантов в разы больше, чем серьезных концертных исполнителей, готовых ко всем техническим накладкам, импровизациям на пустом месте, способных почувствовать настроение собрата на другом краю сцены и подхватить его тему, подыграть его душевному порыву. Справедливости ради должен сказать, что Юлия Ломанова была сильна по этой части – в какие только переделки мы с ней попадали и везде она выходила с честью и блеском – и струны на гитаре рвались по две сразу, а она все равно – как Паганини. И прожектора пересвечивали гриф, что не видно на нем ничего – не сдавалась.
И.К.
И снова о кухне: совершенно очевидно, что у тебя нет постоянного напарника-аранжировщика. Он действительно не обязателен, или даже был бы помехой в твоих исканиях, при том, что экспериментировать у тебя по-настоящему получается, как редко у кого. В качестве примера, сразу вспоминается твой "Марсианский концерт", для презентации которого лет восемь назад был приготовлен, в полном смысле слова, фильм. Или совместный этно-электронный проект с певицей из Алтая по имени Тандалай, мастером горлового пения. Это была хорошая "свадьба", но для того, чтоб так соединиться, вы должны были быть, как минимум, интересны друг-другу. Произойдёт ли что-то подобное в ближайшем будущем?
А.К.
Я надеюсь что будет в ближайшем будущем много интересного и по этой части, хотя, говорить о будущем – смешить Всевышнего. Давайте уж лучше сначала доживем.
Но сейчас я больше сотрудничаю по этому направлению с Олей Земляникой, которая и живёт в Москве, и совпала со мной по интересам и времени.
И.К.
Расскажи немного о твоём сотрудничестве с композитором Игорем Колесниковым, к которому больше бы подошло название опыты, хотя сам ты это творческое времяпрепровождение называешь "чаю попить". Скажем, Олег Гуртовой, или Игорь Кезля могли бы быть приглашены в будущем на подобные "чаепития"? Или, может-быть, пора посидеть за самоваром с кем-нибудь из дальнего зарубежья?
А.К.
Вопрос непростой. Я и не думал о таком раньше. С Игорем мы прежде всего друзья, а то, что там еще музыка какая-то получается , так это – приятный бонус. Вот с Кезлей я чай пить не пробовал и не представляю, что из этого может выйти. А вдруг он предпочитает кофе или, страшно подумать, чего-по-крепче…
Ладно, шутки в сторону. На самом деле экспериментов на чаЮ было в последнее время немало и многим эти грязные, изобилующие ошибками и промашками записи полюбились – и я понимаю, почему – потому, что искренне и живьем – я это так и называю : «концерты без зрителей». А вот серьезной студийной работы было не так много. И вот в этом направлении я хотел бы наверстать. Поэтому заграничным претендентам на чаяпития придется обождать пока
.
И.К.
Прежде чем перейти к следующей теме, не могу не спросить тебя, Андрей, о том, что интересует всех, включая любителей, и нас с тобой, профессионалов музыкального космоса,- что ждёт эту музыку, она останется или исчезнет? А если она будет востребована, то во что она способна перерасти, с какими течениями слиться?
А.К.
Конечно же она останется и будет развиваться. Неправильно было бы ожидать от нее популярности легкого любовного чтива для убиения времени в метро, но она никогда и не имела такой популярности. Когда Жарр расходился миллионами пластинок, Майкл Джексон продавался многими десятками миллионов. Мне бы хотелось другого – что бы классическая электроника и танцевальная были бы разведены в жанровой терминологии, а то путаница несусветная.
И.К.
Ты просто опередил мой следующий вопрос, и я снимаю его.
А.К.
А слияния и интержанровые эксперименты – они и раньше были и в будущем без них не обойдется.
И.К.
Наша беседа, мне кажется, наконец, подошла к той её части, когда самое время спросить о "вдохновении". К счастью, этому слову так и не подобран современный аналог, а следовательно, ты просто обязан служить его первозданной сути, как это делали классики. Осмелюсь предположить, что приходит оно к тебе даже во время твоих регулярных, хорошо известных твоим друзьям и поклонникам. пробежек, неважно где,-на Крымском валу в Москве, или на серпантине в Крымских горах. Позволь уж заодно и узнать, на счётчике твоего спидометра пробег уже превзошёл земную окружность? Нельзя не польстить тебе,среди музыкантов ты, пожалуй, единственный "марафонец". Но не может быть, чтобы к тебе не приходила мысль однажды пробежать эту дистанцию в самой Греции. А заодно не вспомнишь ли что-нибудь о своём первом "марафоне",- как это было?
А.К.
У меня есть музыкальная программа, которую я начал делать еще вместе с музыкантами группы NEANE в 1990-м году, и она так и не вылилась в законченный студийный альбом – «Эгейское море» - вот дать концерт на ее основе в Греции, прямо на вершине Акрополя, перед Парфеноном – это хотелось бы. По такому делу можно было бы и марафон пробежать – до кучи. Но специально ехать в Грецию ради марафона – я не настолько фанат бега.
Про спидометр могу лишь разочаровать. Я как-то более менее регулярно бегаю с 2007-го. Если предположить что еженедельно марафонцу положено хотя бы километров 50 пробегать, то в год выходит 2500, а за 4 года – лишь 10000. До экватора еще лет 12.
И.К.
Перейдём ко второй твоей стихии, астрономии, а точнее,-первой: Астрофестивали, планетарии, музеи космонавтики, астрофизические обсерватории,-таковы главные сцены твоих выступлений. Почему именно они? Куда ещё хотел бы пригласить своих поклонников, скажем, в такое историческое место российской астрономической науки, как Пулковская обсерватория,-наверняка ты уже думал об этом?
А кто они, люди, приходящие на твои концерты, скорей меломаны, или любители астрономии?
А.К.
Ну, сознаюсь – просто так получается. А вот пригласить слушателей я был бы не прочь в чисто музыкально-концертные заведения, такие как Международный Дом Музыки, Центральный Дом Работников Искусств, ЦДХ что-ли… Ведь это – концерт, а не астрономические наблюдения. Но меня охотнее принимают обсерватории и музеи с планетариями. Я не против. Там и аренда залов ниже, если вообще есть.
И.К.
Не знаю насколько серьёзно тебе удаётся наблюдать космос, но похоже, делаешь ты это со страстью учёного, о чём говорят твои научно-популярные статьи. Так может пора взяться за книги, и продолжить начатое когда-то Феликсом Зигелем? А где тебе удаётся размещать свои публикации после закрытия "Звездочёта", некогда весьма популярного издания, от которого сейчас остался только интернет-форум? Наверное спасают электронные журналы?
А.К.
Меня как-то печатали и бумажные журналы – «Земля и Вселенная», еще какие-то – я уж забыл названия. Совершенно честно – да, хотелось бы продолжить дело Зигеля. Ведь уже совсем другая наблюдательная эпоха – у любителей телескопы сильнее, чем у профессионалов в эпоху Зигеля были. И книги нужны соответствующие развитию любительской наблюдательной оптики, а то все до сих пор встречаю рекомендации о том, что и как наблюдать в «школьный телескоп», экземпляры которого лишь в музеях сейчас найдешь… заграничных.
И.К.
Хочу заметить, ты одним из первых наших композиторов сделал ставку на "всемирную паутину", как основного средства продвижения своей музыки. По собственной твоей воле она там находится в свободном доступе. А как же проблема авторских прав, для тебя она существует, или для композитора Климковского это не очень остро?
А.К.
Хочу привести в пример высказывание одной своей хорошей знакомой девушки по имени Оксана, которая хорошо рисовала и хотела бы быть художницей, а работала бухгалтершей. Я ее спросил – как же так получилось, что ты выбрала бухгалтерию. Она вот что сказала: «Не мы выбираем бухгалтерию, это бухгалтерия выбирает нас».
Я тогда этого не понял. Это вообще трудно понять, когда – про бухгалтерию. Но вот про интернет понять можно. Потому, что телевидение нас не выбирает. Радио поступает так же. Поэтому нас выбирает интернет, и нам больше ничего не остается, как ринуться в его объятия. Вот я и ринулся. А куда еще?
Важно другое – я не лишился своих авторских прав при взаимодействии с другими издателями. И потому теперь могу о них не беспокоиться. Конечно, в интернете много музыки расходится за «просто так». Я не делаю из этого трагедии. Конечно, порой неприятно встречать людей, которые наглеют и считают, что музыка – есть всенародное достояние и музыканту за нее ничего не положено. Но к счастью, таких пока не много. А потому – живем.
И.К.
Продолжая тему, хотел бы вспомнить недавний международный год астрономии. В чём-то он был особенным для тебя, космического композитора? Наверное, я буду прав, что для большинства российских любителей астрономии он не оказался чем-то из ряда-вон. Просто снова эта наука не стала школьным предметом, уступив своё место более важным "Основам мировых религий". На твой взгляд, она навсегда исчезла из школьного расписания?
А.К.
Ничего не бывает «навсегда». «Всегда» и «никогда» - два самых страшных слова. Придет время, будет и на «астрономической» улице праздник. Пока же праздником даже «мировые религии» похвастаться не могут, потому, что гуляют «пивные ларьки», а поэтому и год астрономии, и остальные года «чего-то там еще» проходят незамеченными большинством тех, кто политику правящей партии понимает правильно. Но о политике я говорить не люблю.
И.К.
И вновь о нашем общем заболевании: космос тебя по-прежнему будоражит и питает идеями. Сегодняшний день космонавтики - чего ты ему можешь пожелать?
А.К.
Космонавтике, скорее всего, хотя бы остаться, а космонавтам - не уходить в Газпромы , Банки , и прочие, не совместимые с её духом структуры. Ведь когда-то их считали героями, но некоторые не выдержали коррозии, и зарабатывают на том, чего уже нет, увы. Ну как я останусь в стороне? Мне не удается синхронность с государственными праздниками. И я не сторонник того, чтобы о космонавтике говорить лишь в ее юбилей, а об астрономии только в ее год. Я это делаю постоянно, и для меня изменений тут не предвидится
.
Здесь не надо быть пророком. Достаточно посмотреть на то, как уже бывало и понимать – почему это бывает именно так. Для меня же важно заниматься своим делом, а не участвовать в тех делах, которые делаются лишь для отчета.
Но я уверен, что те концерты – по случаю той или иной даты – уйдут и вместе с датой забудутся. А в памяти людей останется лишь то, что сделано от души, а не от даты календаря. Вот это я предполагаю продолжать и углублять, как говорится. Если же вместе с этим случится так, что это еще и окажется востребованным на официально-массовом городском или российском мероприятии к дате приуроченном, постараюсь сделать свое дело с честью и качеством. Назвался груздем… Но иллюзий на этот счет не питаю – это непродуктивно.
И.К.
Наша беседа завершается, но хотелось бы немного поговорить о тебе самом, если не возражаешь? Ты не раз замечал, что твоя жизненная позиция-не прислушиваться к чужой философии, а полагаться только на опыт, который приобрёл сам. Это кредо может столь же сильно помогать в пути по жизни, сколь и мешать,- кидать под ноги камни. Тебе легко быть с ним, и всегда ему следовать?
А.К.
Нелегко. И это, наверное, самое интересное в моем пути. Я хочу все же уточнить, что я не отметаю советы и рекомендации. Я нередко им следую, но, безусловно, только в том случае, если мне удалось убедиться в том, что совет дельный. Обычно советчик предлагает не столько лучший ход, сколько ему самому более подходящий. Но он – это он. А я – это я. И поэтому приоритет я чаще оставляю за собственными идеями или решениями, коль они моим мозгом выстраданы.
Зато все чаще я удостаиваюсь права давать советы другим – начинающим музыкантам и получать от них заслуженную благодарность. Ведь мои рекомендации не на пустом месте, и не на одной теории базируются. Я извлек урок из жизни и этот урок может многим послужить с пользой.
Благодарю, Андрей, за насыщенную беседу, и удачи тебе, и успеха в творчестве и науке.
Игорь Киселёв. Интернет-сообщество "Новые горизонты".
Комментариев нет:
Отправить комментарий