Лётчик и талантливый музыкант, Джон Серри, родился и вырос на Восточном побережье, в штате Коннектикут, по-существу, в американской глубинке. С детства у него было два самых больших увлечения - музыка и авиация, и обе мечты сбылись. За время службы в патрульно-спасательной авиации ВВС США ему приходилось вытаскивать тонущих, спасать бегущих от наводнений или пожаров, залетать в тайфуны, или вести учёт заплывшим в Залив голубым китам. Обычная мужская работа – говорит об этом он сам. Но, ступив на землю, он снова и снова садился за клавиши.
Джон - хороший художник, тут спорить бесполезно, его мотивы возвышены и чисты - они связывают природу с космосом, горы с ветром, биосферу нашей планеты со Вселенной. Музыка его стала драгоценным опытом поэта и мечтателя, романтика и мыслителя. Свой дебютный альбом "And The Stars Go With You" ("И звезды последуют за тобой") Серри выпустил тридцать лет назад, в 1987 году, посвятив его первым покорителям Космоса. Сказать, что он имел большой успех, значит, не сказать ничего - он совершил настоящий переворот в «New age» и «Space», невероятно прославив автора. Почти сразу за ним последовали альбомы "Flightpath" ("Траектория полета"), и "Tingri", но тот первый сделал его творчество эталоном нового стиля на множество лет вперёд. Потом были ещё восемнадцать, примерно по альбому в каждые два года, собравшие все самые волшебные и изящные его композиции, каждая из которых погружает слушателя в особый мир, лежащий где-то за пределами наших трёх измерений.
Его творчество - это особое слово в электронной атмосферной музыке: «Я связал воедино все, что знал о космосе, полетах, религии, философии и музыке, для того, чтобы помочь людям в их пути внутрь себя, и в поиске нашего места во Вселенной» - скромно говорит музыкант о самом себе.
Приветствую, Джон. Я понимаю, что Вы человек с большим чувством юмора. Таких людей я люблю. Вы знаете, я тоже пошутил насчёт Вашего выступления с симфоническим оркестром (это было моё предложение ему – подумать о переложении его треков на симфоническое звучание), но насчёт интервью я не пошутил. У меня нет времени ждать, когда оно появится у Вас. Я делал это с «Kraftwerk», ждал, пока они не развалились, и, не желая того же, хочу предложить Вам вот какой вариант: я буду посылать Вам два - три вопроса в неделю, так, чтобы Вы не имели проблем со временем?
Ок! Игорь, так интереснее. Вы не решите моих проблем со временем, но, может быть, нам вместе что-то удастся. Мы сделаем это! Давайте, начнём в середине января, конечно, 2 -3 вопроса в неделю это для меня без проблем!
Так началось это интервью…
Первый мой вопрос, конечно, о тридцатилетии со дня выхода Вашего первого альбома «"And The Stars Go With You" ("И звезды последуют за тобой") - не спрашиваю, пошли ли они за Вами, или в другую сторону, но как к Вам пришло название?
Вы знаете, что Космос, как и воздухоплавание для меня с детства больное место, которое я лечил тем, что направлял всю мою фантазию в русло этой мечты. Уже начав писать профессионально, я, то и дело, увлекшись, невольно придавал всем своим композициям тот самый звёздный оттенок, который понравился моим поклонникам, и в итоге, лёг в основу альбома. Кстати, меня заметило NASA, которое и проангажировало альбом, чтобы использовать его в своей программе «Учитель в Космосе». Знаете, его название могло придти и кому-то другому в голову, но пришло в мою, и я нисколько этим не огорчён.
Музыка, которую мы слушаем или пишем - только отражение нас самих - это аксиома. Когда я слушаю Ваши плавные, почти невесомые пассажи, в голову как-то не приходит образ бравого лётчика. Скорее, представишь эльфа: он не боится, что его не услышат, ему нет дела до цивилизации. То, что из мальчишки-мечтателя получился, всё-таки, больше музыкант, а не лётчик, это не вполне логично, ибо Ваша музыка никак не то, что могло оттолкнуться от авиации. Может быть, Вы расскажете, какими Путями Господними Вы стали писать в "New Age", а не в более динамичном стиле?
Привет Игорь, спасибо за терпение со мной. Я был очень занят в эти дни, но вот мой ответ: я вижу реальной связь между авиацией и музыкой. Даже в раннем детстве я знал, что хочу и буду заниматься ими обеими. Одно должно было стать моей карьерой, другое было для моего удовольствия, к счастью, мне не пришлось выбирать между ними. Музыка была духовной для меня вещью, и я хотел, чтобы она создала основной акцент в моей жизни. Авиация стала ещё одним отражением моего «Mental state». Музыка или она? И музыка, и она - обе мне позволили испытать невесомость, как это ни громко сказано, встать над собой. Поймите - это совсем другая глубина и уровень жизни.
Моя музыка существует для того, чтобы помочь людям лучше узнать самих себя и наше место в этой Вселенной.
Вы близко сошлись с космонавтикой, а астронавтом не стали. Вам не хватило какого-то последнего шага?
Для меня это было такое же решение, как пойти в авиацию, но в этом случае, меня бы уже не хватило для музыки. Считайте, что я поступил прагматично, предоставив воображению испытать невесомость и все чувства человека, выведенного на орбиту вместе с ракетой - безмолвие и бесконечность окружающего Землю пространства, манящую таинственность Луны, которая оттуда должна казаться как на ладони.
Словом, Вы понимаете - созданное синтезатором, всё это очень хорошо работает, вот почему мне не понадобилось занимать чьё-то место на борту «Шаттлов», а теперь и ваших «Союзов».
Я надеюсь, Игорь, что это хороший ответ, и я высоко ценю возможность поговорить со всеми нашими друзьями через Вас!
Благодарю Вас, Джон, за Ваши искренние, прямые ответы, но продолжим: Вы счастливый человек. Бабушка, которую Вы, очевидно, очень любите, для Вас не только пример, но и близкий человек рядом. Известно, что первые, и самые главные шаги в музыке Вы сделали благодаря ей. На какой музыке она Вас воспитывала, и как она, музыкант, воспитанный на классике, восприняла Ваш первый альбом?
Моя бабушка, естественно, гордилась мной тогда и гордится сейчас. Преподаватель музыки, она учила меня на классических произведениях, и только её настойчивость позволила мне овладеть фортепьяно и церковным органом, от которого мне остался всего один шаг до синтезатора - я шучу. Я очень благодарен ей за то, что она не заставляла меня заниматься музыкой, а именно заинтересовала, как и из чего сделаны окружающие звуки. Она научила меня, что молчание — это музыкальный инструмент, и я должен научиться сочинять тишину вместе с другими инструментами - она просто влюбила меня в то, что было дорого ей самой. Сейчас моей Телме за девяносто, - довольно кругленькое число лет, и у неё полно болячек, но, когда она садится за инструмент, её игра всё так же волнует.
Про первый альбом, о котором Вы меня спрашиваете, она мне не сказала ни хорошего - ни плохого, она сказала: почему, нет? Видимо, она его или не поняла, или поняла, но по-своему.
Так получилось, что на обе Америки Вы, на мой взгляд, являетесь практически единственным серьёзным профессионалом в эмбиент-композиции, в отличие от Старого Света, где это направление музыки получило более мощное развитие. Имён называть не буду - Вы их знаете. В чём, на Ваш взгляд, причина подобного дефицита?
Я думаю, что это или не совсем так, или совсем не так. Есть много серьезных профессионалов, которые делают свои композиции в Америке. Все, включая меня, работают так сложно, как они могут, и вот так оно и есть в этих краях,- я бы Вам сказал!
Рискну задать Вам следующие вопросы: Вашим другом по FACEBOOK является Дидье Маруани. Но вы оба, в каком-то смысле, являетесь двумя противоречивыми сторонами одной медали. Направление «космической музыки» было в своё время расщеплено на «NewAge» и «SynthPop», есть ли, на Ваш взгляд, композитор, который их объединяет?
Я действительно не знаю Дидье, мне искренне жаль. Но мне хорошо известно творчество этого музыканта. Ещё в семидесятые он стал пионером в новой области, соединив в своей музыке фантастику, компьютерные космические миры, и красоту живой природы. На мой взгляд, Маруани совершил качественный прорыв: привычные жанры начали трансформироваться в нечто совершенно новое, может быть и благодаря некоторым моим композициям, и других коллег-музыкантов. Но он не стал «ретро», до сих пор его музыка пользуется популярностью во всем мире.
Что же до какой-то стилистики, то космическая музыка никогда не соответствовала какому-то чёткому жанру, хотя это ближе к «Нью-Эйдж».
Вы не переписывались с Маруани?
Думаю - нет, я бы об этом знал. Мы, всё–таки, с ним не из одной «Космической Оперы» (прим. автора: «Космическая Опера» - одна из ключевых, и наиболее удачных работ группы «Space»). Мы едем по разным рельсам.
В своё время, Вы служили в авиационном отряде поисково-спасательной службы Соединённых Штатов. Не могли бы Вы рассказать о самом сложном и самом забавном случаях этой одиссеи?
Самое сложное было, когда несколько лет назад я летал в качестве спасателя на «Deep Water Horizon» - платформу в Мексиканском Заливе, бурившую нефть на полутора километровой глубине. Мне выпала честь быть одним из трёх пилотов из Джорджии, выбранных для участия в этой миссии. Взрыв на буровой унёс человеческие жизни и привёл к пожару и разливу глубоководной нефти на большое расстояние в Океан. Пламя было такое, что даже дым от него уходил на три километра вверх. Сменяя друг друга, днём и ночью, песком и химией мы пытались повалить пламя, чтобы потом его можно было добить из морских стволов. Казалось, мы были бессильны против огня, мы почти теряли сознание от температуры и дыма, и всё-таки, через 36 часов это удалось. За эту непростую работу я, в составе экипажа, получил президентскую премию «За доблесть». К сожалению, про чувство юмора на такой службе я Вам много не расскажу, скорей мне приходилось быть постоянно сконцентрированным.
Майор Джон Serrie, Лейтенант Энди Тэйт, Полковник Брайан Старр
Йонн - ирландское имя, только оно пишется с одним «n», а у Вас их два? Возможно, оно Ваш сценический псевдоним?
Я думаю, написание моего имени, с использованием двух «N» даёт хорошее подтверждение моему голландскому происхождению. Для меня же это не принципиально - Jonn для меня не круто, поскольку, я был и до сих пор Джон, независимо от того, как меня писать.
В двадцать пять лет Вы бросаете клавишные и переходите на гитару. Это продолжалось семь лет. Вы хотели получить новый опыт или просто была мода на инструмент?
Я играл на гитаре в течение нескольких лет в 1970-е годы – мода была такая, но я никогда не прекращал играть на клавишных. Я имел удовольствие играть на гитаре, и зарабатывать этим на жизнь в те дни, когда клубы нанимали гитаристов регулярно.
Вы знакомы с кем-нибудь из российских музыкантов или хотя бы с их музыкой?
Я слышал много музыки российских музыкантов на You Tubе, они звучали очень даже интересно. Понравившееся мне я буду продолжать слушать, и добавлять их в свой список на этом интернет-ресурсе. Не думайте, что я так уж далёк от России, я слежу за темой, и, в принципе, в курсе ваших новинок.
Вам говорит о чём-то имя Андрей Климковский? Может быть, это мистика, но между вашими творчествами, безусловно, существует определённая связь?
Я знаю его работы. По медитативности они напоминают часть моей музыки, но мы не идём рука об руку. Согласитесь, что музыканты очень обособленные люди, и не могут быть один духовной частью другого.
Практически во всех Ваших альбомах, в некоторых композициях можно услышать звук созданного на заре семидесятых синтезатора EML 101. Эта машина действительно Ваш любимый инструмент? Не могли бы Вы сказать какими ещё Вы пользуетесь?
EML 101 действительно мой любимец. По аналоговой мощи и гибкости, в те времена, это была отличная учебная машина. Я до сих пор не забываю использовать его на каждом моём альбоме, в некотором роде, просто ради удовольствия и из уважения к его заслугам. После всех этих лет он по-прежнему прилично работает – Вы можете считать его моим другом.
Ну а работаю я – легче сказать, на чём не работаю, сейчас в этом плане у музыкантов такие возможности, которые для меня лично означают – мечты сбылись!
Спасибо, Джон, Вы, как я узнал, действительно большой молодец – Вами можно гордиться!
Чего Вам пожелать? Вы очень похожи на Антуана Де’Cент-Экзюпери – пожелаю Вам прекрасных и опасных полётов, но пусть для Вас не будет последнего.
Автор: Игорь Киселев
