Беседа с Cherry Vanilla- «Бегущая по лезвию бритвы»…

Беседа с Cherry Vanilla- «Бегущая по лезвию бритвы»…

«Мне нравятся крайности жизни, я надеюсь, что моя открытость и честность по-прежнему звучат правдоподобно».

Вишня с ароматом ванили действительно на любителя, но

Cherry Vanilla это музыка многих.

Приветствую Вас, Черри!

Вы родились и почти всю артистическую жизнь прожили в Нью-Йорке, за исключением детства во Франции, и нескольких визитов на Альбион. Скажите, темп города, который иногда называют «главным городом мира»  как-то передался в характер Вашего творчества, которое можно смело наименовать «Бегущая по лезвию бритвы»?

Я ощущала Нью - Йорк центром мира во времена моего детства. И я всегда чувствовала признательность за то, что родилась в этом сверхэнергичном месте, и особенно за избыток и уважение к искусствам, что существуют здесь.

Я также имела возможность приобщиться в раннем возрасте как к перформансу, так и к закулисной жизни шоу-бизнеса, благодаря работе моей мамы в известном ночном клубе «Копакабана»,  и работе моей сестры в качестве няни у киноактёра Дона Амичи. Чтобы выжить и добиться чего-либо в Нью - Йорке, тебе приходится быть очень сообразительным, талантливым, и наиболее изобретательным. Город требует отдачи по максимуму в любой сфере. Конкуренция царит жёсткая, но в то же время сообщество актёров поддерживает друг друга. И даже сейчас это электричество ощущается в воздухе.

 

Копакабана - электричества хватит всем.

Вы начинали карьеру в далёкие уже семидесятые на волне общественного протеста. Скажите, Вы были искренни в отрицании царившей  тогда, как и сейчас двойной морали, или это было частью пиара?

Ох! Всё изменилось за это время. Я воспитывалась в строгой ирландской католической семье, и секс тогда был самым огромным табу. Но, вопреки промывке мозгов религиозными правилами и нормами общества того времени… мы говорим о 50х, 60х и 70х, я только последовала за моими врождёнными представлениями о сексе и сексуальной свободе, несмотря на все бесчисленные копья и стрелы в мой адрес.  Быть честной с самой собой - было моей вечной мантрой, и это никому не причинило вреда.

Кэтлин Доррити - промывка мозгов, и  всё ещё впереди…

Как оказалось, я была наподобие первопроходца в канун мировой сексуальной революции. На самом деле, я не была феминисткой с плакатом, или политической активисткой, я просто делала и говорила то, что было естественным для меня. И поступая так, я нечаянно открывала множество дверей для женщин, особенно художниц, относительно их собственной привлекательности, и творческой свободы, создав им такой, своего рода, пиар.

Семидесятые предали анафеме автокефальное прошлое. Новое время выдало новую палитру жанров, и целую галактику молодых звёзд, в числе которых можно найти и Вас. Например,  на фото 76-го года Вы с Миком  Джагером, на другом с Ринго Старом. С кем - нибудь ещё из легенд той поры Вам приходилось встречаться? Например, с Элвисом, Джоном, или Полом? Это были дружеские, или чисто деловые контакты?

Стар был со мной просто Ринго…

Я встретила так много звёзд, многих из них задолго до того, как они стали знамениты. Мик,  Ринго,  Леннон,  Маккартни  … я встретила всех их, но в большинстве случаев на вечеринках, и в ночных клубах. В своей книге «Ласкай меня» я упоминаю, как сочиняла стихотворение на день рождения Джона Леннона в его нью-йоркской квартире.

А после встречи с Джоном всё стало круто.

Это была большая честь для меня, и это меня захватило, как приключение. Не скрою, у меня были любовные истории со многими звёздами, случались и служебные романы, как с Дэвидом Боуи, с ним  это было и работа и удовольствие - в «Ласкай меня» немало историй о моих взаимоотношениях с ним. Тоже справедливо и для Вангелиса, с кем я работала на протяжении 20 лет. Стинг играл у меня на бас - гитаре, но он был не в моём вкусе, вопреки общему мнению, я не считаю Стинга сексуальным,

Между Миком и Дэвидом, когда моё прошлое ещё не знало само себя…

к тому же я  была верна в то время моему бойфренду,  гитаристу Луи Лепоре, - мы жили вместе. У меня были обыкновенные дружеские отношения с Иэном Хантером,  менеджмент Боуи  познакомил меня с ним и его группой «Mott The Hoople», и мы подружились. Это замечательно, видеть Иэна до сих пор выступающим на сцене, и делающим это хорошо.

 

Ребята почти не постарели, и это настолько бросается в глаза, что нужны очки.

Я обожаю ходить на его шоу, и тусоваться с ним и его командой. Это так тепло и так дорого для всех нас.

Новая музыка нашла себя не в академических залах, она выплеснулась на площади и стадионы, забилась по клубным подвалам, где творчество, любовь, и наркотики оказались на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Время замкнулось в огненный обруч, через который должен был прыгнуть каждый. Скажите, Cherry, оказавшись в зоне действия  самого популярного лозунга поколения протеста - «твори любовь, а не войну», Вы сумели дать ответ на вопрос, кто менее адекватен - мир или Вы?

Ха-ха. Я считаю, в наши дни много ужасных войн происходит, и так много мировых лидеров и террористических групп грезят о войне, я могу победить их, и пальцем не пошевельнув. Это не означает, что я не веду своих маленьких частных войн с этими людьми, и их верованиями, но я предпочитаю встречаться с ними, и одерживать победу с помощью изобретательности и юмора, без пуль и бомб.

 

Сreate love, not war!

По Вашему высказыванию, «музыка - это и клей, не дающий душе разъехаться, и вишнёвая ваниль, делающая жизнь вкуснее». Как Вы, наверное, догадались, мой следующий вопрос о Вашем сценическом имени: судя по всему, Вы перестали быть Кэтлин Доррити, какой родились,  в начале семидесятых. В скандальной постановке «Porck», в Лондоне и Нью Йорке участвовала уже «Cherry Vanilla».Подозреваю, что это был маркетинговый ход, но, скажите,  это было Ваше желание или требование режиссёра?

Тони Ингрэссиа действительно поставил пьесу - скандал Porck («Свинина»), творение безумно талантливого Энди Уорхола. Он удивительно тонко соединил всю пьесу, используя расшифровки телефонных разговоров между Энди и Бриджид  Берлин. Он был единственным театральным режиссёром, работавшим в этом направлении, и я полностью ему доверяла. Конечно, он был помешан на этом - мой «чёкнутый профессор». Я обожала его постановки, я работала с такими замечательными актерами как Тони Занетта, и Уэйн Каунти. Пьесу прозвали «скверной», она была андеграундом, но в ней чувствовался пульс времени, и публика её любила.

Лондон удивить трудно, но не невозможно, наши флешмобы шли на - ура!

( на заднем плане белокурый красавчик Энди Уорхолл, автор скандальной пьесы )

К этому времени, я ещё не чувствовала себя достаточно уверенной, чтобы выходить на театральные подмостки и исполнять свои стихи, песни, истории, но мне действительно это понравилось, и я получила превосходный опыт в качестве актрисы, давая жизнь строчкам, написанным кем-то ещё, особенно таким невероятным изобретательным художникам,  как Энди Уорхол.  А Черри… это была идея Тони, и, право, чем это хуже, скажем, чем Леди Гага, или Принц, которые тоже ими не родились?

Я предлагаю вернуться к началу Вашей карьеры: если говорить об артистке, дата Вашего рождения - начало семидесятых. Именно тогда Вас увидел Боуи в «Скверном спектакле», и не сумел глаз оторвать. - Так Вы оказались в одной команде, где Девид уже был звездой, он таким родился, а Ваш звёздный путь ещё только начался. Согласитесь, Девид был далёк от панк - музыки, он был образованный человек с творческими идеями. Скажите, чьё влияние оказалось сильнее: Вы стали для него солнечным лучём, позволившим ему по-настоящему вырасти, или Дэвид Вас встретил, как профессор Хигинс - замарашку Элизу Дуллитл, несмотря на то, что Вы явились для него вполне готовым помощником,  став частью его магической машины?

Дэвид проваливался с записью своих пластинок раз за разом до того момента, как встретился со мной. В сегодняшнем музыкальном бизнесе у него не было бы шанса пробиться после стольких провалов. Он был тем, кто увидел «скверную» пьесу, и принял её с восторгом, как и меня - ту, которая была её частью. Когда он меня позвал, Дэвид был уже тем, кем он был, и я уже была той, кем я была, и никто из нас не пытался изменить друг друга.

Когда трудно сказать словами, о Дэвиде лучше промолчать, но я не могу…

Он действительно не помогал моему продвижению, но я приложила немало собственных сил, и отдала большую часть молодости, чтобы раскрутить его - я знала, что он стоил того с самого начала. Я посвятила несколько лет жизни тому, чтобы мир признал Дэвида звездой, которой он был, и только после этого занялась собственной театральной карьерой, и написанием стихов и песен. Однажды, правда, он предложил мне продюсерскую поддержку, чтобы записать мой первый альбом, но из этого ничего не вышло, его денег не хватило на это. И позже, когда я начала работать самостоятельно, он так и не протянул мне руку, чтобы помочь, но теперь обсудить с ним это мы сможем, только повстречавшись на Небесах.

Я отдала большую часть молодости, чтобы раскрутить его.

Вопрос, возможно, неожиданный: Вы имеете серьёзное влияние на всех, с кем вступаете в творческий контакт - скажите это трудно вести звезду, ведь звёзды весьма капризны? Вы собирались становиться для Боуи звездой путеводной, к чему Вас подталкивал Ваш характер лидера, или события сами расставили фигуры на той странной доске?

Я признала талант Боуи, с самого начала понимая, что он был лучшим музыкантом и певцом, чем я. Это была моя миссия - познакомить мир с ним, не дать пропасть его таланту, сделать его первым.  Я приложила все свои усилия для того, чтобы удержать его на плаву до тех пор, пока космический корабль по имени «Боуи» не взлетит.  - Я сделала отличную работу для него, он стал звездой первой величины!

Ему не хватало мужественности, и я одела его в женское платье, сделав родоначальником стиля.

Нас многое с ним связало, и он, мог бы быть мне более благодарен, но я не поставила своей целью привить ему какое бы то ни было чувство, поставившее бы его в зависимость от меня. Взлетев на Олимп, Дэвид стал свободен абсолютно ото всего, но это тем скорей научило меня не полагаться на чьё - то спонсорство, во мне выросли свои силы, я почувствовала, что сама справлюсь. Мысль о собственном творчестве всё чаще навещала меня, пока не перешла ко мне жить совсем, и я горда, что  без какой - либо помощи смогла добиться контракта с RСА, и записать две мои первые пластинки на этом лэйбле.

Это было нелегко для женщины, ведущей за собой неблагодарных мужчин - музыкантов, оплачивающей все счета, принимающей все решения, организующей малобюджетные мировые турне, и при этом,  будучи часть времени в весьма интересном положении. Но я сделала это, и теперь это уже история, в которой ничего нельзя изменить - у меня огромное удовлетворения от того, что я добилась всего сама.

Это было нелегко для женщины, ведущей за собой неблагодарных мужчин

Вероятно, однажды Ваш  «роман с Боуи» всё - равно должен был  подойти к концу - вы были разные люди, и очень отличались, как артисты. Дэвид не имел  ни своего пламени, ни Вашей раскрепощённости. Он оставался рабом условностей, поклонником дисциплины, и не желал переходить за границы своего жанра, как я понимаю? Кажется, у Вас даже были планы на электронный альбом с Боуи, но с какого-то времени Дэвид начал избегать этой темы. У Вас есть своя версия случившемуся демаршу? Может быть, это и послужило началом конца ваших отношений, когда Вы не смогли понять, а он не сумел объяснить возникшего между вами непонимания?

Я буду всегда удивляться тому, что случилось с нашими отношениями. Ты знаешь, когда общаешься с рок-звёздами, имеет значение их окружение. Я была частью его компании «MainMan», которая из тёмной лошадки сделала его звездой мирового масштаба. Но рок - звёзды чуть ли не до нитки выжимают энергию, энтузиазм, и знания из своего окружения, и затем они обращаются за свежими идеями, и энергией уже к другим людям, создавая своё новое окружение.

Я не была уверена, что что - нибудь понимала…

Это так обычно и происходит. И иногда те «последующие окружения» приходят к звезде и охотно говорят что - нибудь про предшественников.  - Они часто могут оклеветать кого - то из бывших, чтобы добиться влияния на звезду. Это старая история, и она повторяется раз за разом в мире рок-н-ролла. Кто-то «честно» наговорил Дэвиду гадостей про меня, не знаю, за что и почему, но я знаю, что это было. Возможно, люди приписали мне что-то, что я вообще не говорила, возможно, Боуи поверил одной из тех ложных публикаций, которые он прочитал обо мне. Я очень хотела, чтобы Дэвид дал мне шанс защититься, заставил оправдываться тех людей, которые написали неправду, позволил представить доказательства, что я перед ним честна, но Дэвид не снизошёл до каких - либо разбирательств, это было его право, хотя он мог поступить иначе.

Его и самого часто неправильно цитировала пресса, и я полагаю, что он не должен был быть столь наивным, чтобы принимать фейковые  цитаты за правду. Но кто знает? По какой бы ни было причине, он решил исключить меня из своей жизни.

Рок - звёзды чуть ли не до нитки выжимают энергию, энтузиазм, и знания из своего окружения.

Ради справедливости, должна сказать тебе, что и я делала нечто подобное с разными людьми - как он, не объясняя причины. Правила игры были для всех одни. Так что я знаю всё об этом. Я приняла ситуацию и продолжила жить дальше,  это всё, что ты можешь сделать.

Но не является ли причиной этого расставания  Ваше желание начать вкладывать талант в свою собственную творческую судьбу?

Нет, я бы никогда бы не покинула «MainMan», если бы Тони Дефрис не уволил меня.

Я слишком много решала в нашей конторе, и это стало мешать.

Я задействовала свой опыт в рекламе, и производстве фильмов для «MainMan», но Тони было угодно посчитать, что я трачу на них слишком много денег,  и отдаю слишком много сил на организацию процесса. Я была не прочь ещё на них поработать, в отличие от него, моя работа меня устраивала. Те фильмы, которые я делала за гроши, благодаря моему опыту в этой области, могли бы принести приличные доходы сейчас.  - Тони был близорук, отстранив меня от той работы тогда. Во многом это, должно было быть, из - за Боуи, бал правил он, а Тони поступал так, или поступал иначе только по шевеленью его руки. Я делала фильмы и для других артистов в «MainMan», но любая запись с участием Боуи, особенно в то горячее время, сейчас на вес золота. И всё это продолжалось, пока он сам не решил покинуть «MainMan», и Дефриса. После того, как потеряла у них работу, я почти сразу начала заниматься исполнением песен, мне пришлось это сделать, иначе бы я не смогла выжить в то время, и мне всё больше нравилось делать свои проекты.

  

Я была заведена на собственные проекты, как только меня сняли с предохранителя, они пошли.

Так или иначе, после расставания с Дэвидом судьба снова Вам улыбнулась - Вы стали  самодостаточной  звездой, с собственными музыкантами и неожиданным репертуаром. Рок-н-ролл, ставший когда-то Вашей первой большой любовью, не поглотил Вас. Вам нужна была другая свобода. В конечном итоге, поиск себя привёл Вас в панк-роковую среду. Скажите, Черри, Дин Мартин сыграл какую-то роль в этом выборе или и в этот раз снова всё легло на плечи судьбы?

Ха - ха. Дин Мартин повлиял на меня в то время, когда я была ребёнком. Мне нравился его низкий мягкий прохладный голос, его повседневная элегантность, и его отношение к самому себе, он не воспринимал себя серьёзно. Я никогда не могла быть такой невозмутимой как Дин Мартин, да я и не пыталась такой быть. Я просто отдалась неукротимой, присущей мне манере существования и я надеялась, что это привлечёт, по крайней мере, какую-то часть аудитории рок-н-ролла. Я была противоположностью спокойствию. Я не боялась свалять дурака.

Дурачилась на сцене, и в клипах - это было остро, но делало мне рекламу.

Я просто делала то, что ко мне приходило  естественным образом, и пыталась продолжать творить. Вероятно, я достигла бы большего успеха, если бы рядом со мной был опытный менеджер, который взял бы на себя все организационные и финансовые вопросы. Но я могла полагаться только  на саму себя, зато и делала это всё наилучшим образом. Я была бы очень горда этим, даже если бы моя пластинка не попала в хит - парады, или что - то вроде этого. Это было время моего роста, которое я могла потратить каким угодно образом, но, возможно, имея столько времени для поражений как у Боуи, я могла бы добиться лучших хитов. Однако, получив опыт работы с RСА, вместо поиска этих возможностей, и продолжения себя в рок - н - роле, я просто решила выйти из игры навсегда. Я решила, что достигла в рок музыке всего, чего я могла, и настало время достичь чего - то ещё.

   

  Пора было выбираться из сети.

Естественно, всё это стало называться «Cherry Vanilla», и как результат, - выход двух сольных альбомов, и репутация, позволившая Вам занять место лидера панк - сцены Великобритании и Нового Света. Это был Ваш  звёздный час, не так ли? Слава на Вас просто обрушилась. Расскажите, Cherry, что Вам помогло  сначала её спровоцировать, а позже сопротивляться её диктату?

На самом деле, я думаю, что мой лучший час ещё впереди.

Да, я была молода, раскрепощена, подтянута и привлекательна,

Карьера моя взлетела.

Обо мне писали…

В некотором смысле, это всегда было основой всего, что я делала. Я видела свою жизнь как фантазию, которой жила, чтобы я могла её описать. Я импровизировала каждый день, используя любую возможность, чтобы захватывающие вещи случались в моей жизни. Наблюдение за тем, каково это быть рок-звездой, было лишь элементом из  списка в моем стремлении к земным желаниям. Я была так же очарована тем, что была продюсером на радио и ТВ, диджеем, поэтессой, актрисой, леди занимающейся пиаром и т.д. И самое забавное, что люди считают меня панком из-за моей музыки в то время, тяготевшей к гаражному попу, в то время, как мой стиль был определённо чарующим.

  

Я сама отвечу - чтобы было не жарко.

Но из-за того, что моя самая популярная песня называлась «The Punk», и я иногда исполняла ее, надев только шортики и футболку с надписью «LICK ME», а также потому, что я была одним из исполнителей «Сто дней в Roxy», меня называли панком. С тех пор, я полагаю, я была панком - я точно им стала.  В каком - то смысле, панк мятежное чувство, это дух бунтарства, который, конечно же, у меня был. Но в моём дне сегодняшнем, в моём резюме появилась строчка - автор публикаций. Сейчас я работаю над первой в своей жизни сценической пьесой, и это для меня счастливое время, поскольку, при всех моих многочисленных воплощениях, я всегда хотела, чтобы меня больше всего называли писателем. Сейчас, более чем когда - либо раньше, знаю, что это действительно так. Но теперь я по-настоящему живу своей давней глубокой мечтой - стать писателем.

Это, как, когда ты плывёшь, и вдруг тебе захотелось на глубину…

Мой роман со словами на страницах, вероятно, самые глубокие отношения, которые у меня когда-либо были, и вход в этот мир вымысла и диалога, конечно, стоит ежедневных любви и ненависти. Это большое облегчение понимать, что для творчества мне в кои - то веки не нужна группа, менеджер, продюсер, или кто - нибудь, отвечающий на звонки, и ведущий переписку. Благодаря моему другу, Скотту Уиттману, направляющему меня своими проницательными заметками на новом пути, в этом процессе есть только я, и это похоже на Дар богов, который я смиренно, и с благодарностью принимаю. Когда Скотт поставит мою пьесу в Нью - Йорке через несколько месяцев, когда я увижу это на сцене, пусть даже не на Бродвее, это будет самый лучший час в моей жизни.

Писательский зуд не легче, чем поклонение сцене.

Наверное, я была бы не против, чтобы у меня было такое же тело, и столько же энергии, как и во время, когда я была погружена в панк, но сейчас мне легко принять годы, и земное притяжение, потому что я чувствую - эта пьеса лучшая работа, которую я когда - либо делала.

 

Для меня - несомненно: я окончательно и бесповоротно писатель!

Спасибо, Черри, но вернёмся к рассказу о семидесятых: итак - кто Вам делал музыку, где Вы брали тексты? Или Ваш собственный талант легко справлялся с этими деталями творчества?

Когда дело дошло до написания песен, я обычно сначала писала тексты, а потом уговаривал одного из моих музыкантов превратить их в песни. Иногда ко мне приходили слова и музыка одновременно. Но мои мелодии чаще были наивными, детскими, совершенно не рок - н - рольными, или может быть, звучали слишком похоже на песни, что крутят на радио. Мне действительно чуть ли не силой  приходилось своих музыкантов заставлять писать. Многие из них, будучи замечательными инструменталистами, нехотя занимались сочинением музыки для меня. То же было с ними на подпевках:  я упрашивала их петь со мной хором, чтобы усилить эффект от песни, мы репетировали, но когда мы выходили на сцену, они подводили меня по крупному, и я чувствовала себя голой без бэк - вокала. Более того, эти самые музыканты считали, что однажды они сами станут рок-звёздами, просто, сами - собой. Они обижались, когда всё внимание прессы получала я, а не они. Они не могли понять, почему у меня брали интервью, и меня фотографировали, а не их. Это напоминало конкуренцию со мной за признание, вместо того, чтобы принять как факт, что я тот самый инструмент, который приведёт всех нас к успеху.

В конце всех мук, мне было, что нести со сцены под чистый звук.

Да, у меня были отличные музыканты, но, чтобы стать рок - звездой,  нужно гораздо больше, чем быть хорошим музыкантом. И, всё - таки, некоторые из них давали мне неплохие мелодии, или даже только гитарный риф, к которому мне было легко подобрать слова.

Вы можете для себя охарактеризовать то время? - Эпоха «Битлз» закатилась, на фоне войны с Вьетнамом родилось мощное движение «Хиппи», ушёл рок - н - ролл, его заменил панк - рок, музыка, которая сама не знала своё лицо, и во всём этом Вы - раскрепощённая не только внутренне, но и внешне… Вы наверняка сравнивали себя с «Эммануэль», старались походить на Сильвию Кристель? Но, может - быть, всё было с точностью до наоборот: именно у Вас Сильвия подсмотрела ту раскованность отношений, которую потом с блеском сыграла?

Мне нравились фильмы про  Эммануэль, но, честно говоря, я никогда не пыталась быть похожей на кого - либо из персонажей, или актрису в фильме или на сцене. Я больше прислушивалась к своим инстинктам, говорящим мне, что и как я должна делать. Как я полагаю, подсознательно, какие - то образы не обошли своим влиянием и меня, но истинной верой  для меня всегда оставалась собственная неповторимость.

Я просто надеялась, что мой собственный взгляд на всё, мои особенные убеждения не менее ценны, чем то, что предлагают со сцены или экрана.

 

Единственным персонажем, примеру которого я готова была следовать в молодые годы, была Нэнси Дрю - та самая, из серии книг. Он была, конечно, чистейшим вымыслом, но я полюбила в ней способность разгадывать хитрые головоломки, объяснять тайное, используя только свои мозги, находчивость, и изобретательность. Моей первой книгой о Нэнси Дрю, которую я прочла в одиннадцать лет,  была «Подсказка в рушащейся стене», и я полагаю, что Милдред Вирт Бенсон, пишущая под псевдонимом Кэролин  Кин,  была первым писателем, которого я когда-либо принимала близко к сердцу.

Но даже в таком молодом возрасте я помню, как обратила внимание на то, что госпожа Бенсон изображала Нэнси и ее подружек, одетых почти однополыми в штаны, рубашки, и прочные ботинки, в то время, как на обложке книги художник изобразил их в платьях, и с грустью поняла, что обложку нарисовал мужчина…

Нэнси, мне всё кажется, мы с нею чем - то похожи?

А в восьмидесятые Вы не загорелись желанием повторить путь Мадонны, которая, как мне кажется, в начале своего творчества сама многое взяла от Вас?

Как я уже объяснила, гастроли рок-звезды это каждый раз выкарабкиваться на сцену перед ударной установкой, и огромными динамиками, ощущая крик внутри самого себя, который следует превратить в достояние публики, что, в конечном итоге,  и происходит, но и приводит к потере слуха.

Пара часов, проведённые с полной самоотдачей на сцене, бывают разными…

Пара часов, проведённых с полной самоотдачей на сцене, в случае, если всё прошло замечательно, бодрят и возбуждают. Но когда всё плохо, унижение ужасно. Концерт, и время подготовки к нему это для тебя каждый раз сильный стресс - приходится удерживать музыкантов, чтобы они не сбежали на лучше оплачиваемые концерты, и в то же время тебе необходимо самостоятельно позаботиться о всех деловых вопросах, связанных с нашей деятельностью. Вполне возможно, нет, - даже наверняка, Мадонна была на паре моих шоу, однако, Мадонна предложила себя, скорей, в стилистике  диско, а не в рок - н - ролле. Она нарочито подчёркивала свою сексуальность, и феминистские штучки, подобно мне, но в те дни она больше выступала перед гей - аудиторией.

Луиза Чикконе - она не была удобным материалом, но сумела сделать себя Мадонной.

 Мне кажется, что принятие откровенно сексуальной певицы скорее свойственно такой аудитории, чем в случае любителей панка.  Я думаю, что Мадонна получила то, что хотела, поднявшись на вершину мира поп-музыки.

в то время как я хотел демистифицировать - примерить на себе  все  эти такие различные, сумасшедшие  миры в моем путешествии через жизнь.

          

Я была только то, что сама хотела.

Весь мир - театр, и люди в нём актёры. В меру сил, мы все играем Шекспира. То, что произошло дальше, было повторением ситуации с Боуи. Только на сей раз маски «Розенкранца» и «Гильденштерна» достались членам  Вашей команды, Стюарту Коупленду и Стингу Саннеру. Без преувеличения, их уход от Вас в «The Police»  весьма походил на бегство? Не кажется ли Вам, Черри, что причина обоих демаршей заключена в Вашей искренности, что именно эта Ваша отличительная черта, как замечено многими, заставляет Вас  дорого платить за возможность оставаться самой собой, ведь люди не умеют прощать?

Всё, что я знаю, это то, что заключила соглашение с Майлзом Коуплендом (братом Стюарта и менеджером группы «The Police») поехать в Лондон и дать несколько концертов, с участием Стюарта и Стинга, в качестве моей ритм - секции. Они хорошо выступили вместе со мной, и затем стали знаменитостями, просто звёздными гигантами. Но я испытываю стыд за обоих. Никогда не ожидала, что они отблагодарят меня за любезно предоставленную  возможность впервые выступить на концерте у меня на разогреве тем, что они наговорили обо мне неприятных вещей на пресс-конференции, и просто хотели вычеркнуть какое - либо упоминание обо мне в своих биографиях.

Стинг - его жало оказалось не ядовитым, но укус в спину был неприятен.

Позже я сталкивалась со Стингом несколько раз, и он откровенно признался, что я очень помогла им встать на ноги. Но всё это звучало только для людей находящихся рядом - он никогда не признавал мою помощь публично.  Это весьма похоже на то, что случалось с другими успешными музыкантами, которым я когда - то годами помогала тем или иным образом. Это нормально - они просто не так щедры духом, как я.  А мне оставалась мысль, которая всегда поднимала мне настроение, что я знаю правду, как всё было на самом деле. И я живу с моей собственной правдой, а не с их.

Заканчивая эту тему, хочу Вас спросить - каким Вам запомнился Боуи, которого, к несчастью, уже нет с нами? Почему, имея такого профессионального публициста, как Вы, Боуи до сих пор остаётся для многих поклонников «таинственным незнакомцем»?

Игорь, в этом и была фишка. Фрэнсис  Бэкон сказал: «Работа художника заключается в нагнетании таинственности». Я верю, что именно это и создало Дэвида  Боуи, во всём блеске его уникального великолепия. Мной многое было сделано для его легенды - я вывела его на уровень артистов, изменивших правила игры, наряду с Энди Уорхолом. 

Мне кажется, каждый из них чувствовал внутри себя что - то от другого.

Даже Вангелис, с кем я работала на протяжении двадцати лет, согласился со мной в том, что, возможно, особенно в тот период, таинственность - это была новая, и далеко не худшая реклама для создаваемых звёзд. С Дэвидом я просто попала в пульс!

Ещё несколько вопросов:

Мы довольно хорошо знаем Вас, как госпожу «Vanilla». Cherry, а какой была Кэтрин Дорроти? - о чём мечтала будущая «озорная девчёнка», чем занималась, какую музыку слушала, когда впервые запела, и кто вдохновил её взяться за перо - хотя бы в общих словах?

Маленькая Кэтлин Доррити из Вудсайда, штат Квинс, находилась под сильным влиянием артистов, которых она видела в ночном клубе «Copacabana» в Нью-Йорке,  в 1950-х годах ...  Это  Эарт Китт,  Джимми Дюранте, Тони Беннетт, Мартин и Льюис, но особенно, «The Copa Girls» - хор скудно одетых девушек с осветлённым волосами. Затем,  в 60-е, хиты Кэти Доррити, больше известной, как Thistle Dorritie - «Чертополох», - «Бабье лето», «Сувенир гостям от хозяев», и «Русская шарлотка», переложенная в блюз - одна из моих любимых тем до сих пор.

Расти в Нью-Йорке, как жить на Марсе.

Потом, конечно, это джазовые, блюзовые, и фольк музыканты, такие как Нина Симоне, Боб Дилан, Джуди Хэнске, Эрик Андерсон, Майлз Дэвис, Фэтс Домино, и Рэй Чарльз. И, конечно же, именно в 1960-х годах многие из моих любимых рок - музыкантов вышли на первый план, я просто не могла пройти мимо творчества «Битлз», «Роллинг Стоунз», Джими Хендрикса, а следом подошли «Лед Цеппелин», и Джеймс Тейлор - я была погружена в их музыку с головой, это был мой сон наяву. 

 

Вы творчески росли в эти годы, и проект "Черри Ванилла", вероятно, стал для Вас узок, как всего лишь модный музыкальный псевдоним. А Вам не приходила мысль взяться за новый музыкальный проект - Вы работали без продюсера, и могли позволить себе самостоятельно выбрать всё, что Вам нравится.

Это правда, что я  никогда не скажу «никогда» музыке, но, правда и то, что  я больше не хочу работать в этой среде.

  

Но, может быть, публицистика в это время уже захватила Вас, как способ реализации творческих идей?

Сейчас мой главный интерес состоит в написанием пьес. Это полностью новая форма деятельности для меня, это новый для меня вызов, и я люблю это. Каждый день я ухожу в выдуманный мной маленький  мир, и смотрю, что происходит с моими персонажами, во что они попадают, и как выпутываются. Это похоже на то, как будто, они живут своей жизнью, и это они пишут диалоги, а не я. Иногда это вообще не похоже на вымысел, а существует как параллельная реальность. И всё, что они говорят, и делают там, кажется мне естественным и логичным, хотя я готова признать, что это может показаться немного фантасмагоричным для театральной аудитории.

Мои персонажи, как дети, у которых уже своя жизнь.

С кем-нибудь из «панк прошлого» Вы поддерживаете отношения?

Эндрю Хой, кто помог мне с записью моих пластинок на «RСА Records», и продюсировал оба моих альбома, до сих пор остаётся одним из моих лучших, близких друзей, хотя он живёт в Великобритании, а я в Палм-Спрингс, Калифорния. Время от времени, как и раньше, я встречаюсь с Дебби, Крисом и Клемом из «Блонди». Клем даже играл на ударных для меня несколько раз, когда я выступала живьем на разных ностальгических шоу в Лос-Анджелесе. Последний раз это случилось вскоре после смерти Боуи. Моя песня «Герои» была запланирована последним номером в этом шоу. Всё прошло хорошо на репетиции и на саундчеке. Но когда я вышла на сцену, чтобы выступить, глубоко запрятанное в моей душе горе, которое я плохо осознавала, вдруг вышибло меня. Я не выдержала и разрыдалась.

Люди из прошлого встречают тебя не по одёжке - они знают всё, что под ней.

Я не могла  выдавить из себя ни слова. Я только боролась с нахлынувшей на меня печалью. Я была огорчена, и чувствовала себя вдвойне плохо, потому что Клем был столь любезен приехать из - за меня, и привезти с собой свою ударную установку в тот вечер. У меня бывали случаи, когда я не попадала в ноты, или, забывала слова, но я никогда не плакала, и никогда не могла не спеть песню.

В него влюблялись, как в Золушку на балу, но полночь приходит без опозданий…

Как будто дух Боуи захватил меня и мой разум; всё, что я могла - почувствовать боль утраты: как много я потеряла, как много потерял мир. Он и я  не были близки уже много лет, но ко мне пришло ощущение потери самого близкого друга в мире - мужа, или брата… Я никогда не смогу пережить смущения этого момента, хотя Клем, и другие музыканты на этом шоу были так добры ко мне - обнимали меня, и говорили, что для них это было прекрасно, потому что все знали, что это было по - настоящему, а слёзы лишь цена искренности.

Почему Вы так и не посетили Россию, не выступили в СССР? Может быть, услышали крылатое выражение – «в СССР секса нет», и Вам, как иконе бунтарского стиля, нечего в такой стране было делать?

Я хотела бы выступить в России. Я всё ещё хотела бы однажды посетить вашу замечательную страну. Я обожаю балет, и было бы замечательно сходить в Большой театр в Москве, и в Мариинский,  в Санкт - Петербурге. Я помню, как я смотрела выступление Рудольфа Нуреева в Нью - Йорке, и  даже пересеклась с ним на короткой вечеринке в «Aux Puces», дискотеке Нью - Йорка, где я работала ди-джеем в 60-х. Он был намного больше, чем его биография, и везде, где бы ни появлялся, он возбуждал, и очаровывал.

Выходя из театра, не забудьте выйти из образа… Мне кажется, он этого не умел.

Невозможно описать его наэлектризованность, не говоря уже о том, каким красивым и сексуальным он был.

Хочу закончить говорить о Нурееве: я полагаю, ты мог слышать, что он упоминается в моей песне ««Hard As A Rock »,  там есть такие слова: - «Он был небольшим, около 9-ти дюймов, с новым набором зубов. Он двигался как Рудольф Нуреев, и играл как Кейт Ричардсон…

В то же время,  должна тебе абсолютно чётко признаться, что за возможность выступить у вас в амплуа, принесшем мне известность, я могла бы заплатить подороже, чем глупенькие «Пусси Райот». 

Мы не нарушали законы, мы просто не особенно придерживались их буквы…

Черри, простите меня, я знаю, тема Вангелиса самая больная в Вашей карьере, а может быть и судьбе. - Вы вычеркнули маэстро из своей жизни, но, несмотря на объявленное табу, я был бы весьма признателен, если бы Вы пояснили для меня некоторые моменты этого периода Вашей жизни?

Ох, сейчас я уже пережила это, я почти в порядке. Просто он официально нанял меня, когда мне было уже за пятьдесят, и я подумала, что  получила работу на всю оставшуюся жизнь. Когда вдруг он внезапно уволил меня после двадцати лет работы на него без выходного пособия - это было совершенно разрушительным. Я имею в виду, что женщине, которой уже за семьдесят, и которая оказывается без достаточного дохода, чтобы оплатить счета и аренду, это действительно страшно. Он сказал, что обанкротился, но, похоже, в эти дни он живет своим обычным шикарным существованием в Париже, независимо от того, могу ли я выжить или нет. Но, что бы ни случилось, я всё равно буду жить в Лос-Анджелесе, где арендная плата на жильё стала возмутительной, и движение на дорогах - вне веры.

Дома я часть пейзажа, но зато какого – калифорнийского

Не смотря на это, я сейчас живу очень скромной, но очень счастливой жизнью, в великолепно красивой части мира, где прямо за моей дверью есть цветы, пальмы, и заснеженные горы, и где (верите или нет) Арендные ставки вполне доступны. И это фантастическое место, чтобы писать.  Но я не хочу говорить слишком много о моём заветном Палм - Спрингс, потому что я уже обеспокоена тем, что он становится перенаселенным, и я не хочу соблазнять еще большее число людей переехать сюда. Итак, ты видишь, какова моя жизнь ... Я приехала сюда, злая на Элиса, пиная, и проклиная всё вдруг случившееся, крича от безвыходности, но, как оказалось, это был лучший ход, который я могла сделать. Так что, в некотором смысле, Вангелис действительно оказал мне большую услугу. Он говорит, что заплатит моё выходное пособие, когда продаст особняк, которым он владеет в Афинах, и если когда-нибудь чудо  произойдет (прошло уже пять лет), это будет огромным благословением.

В музыке он сам Бог, но, скорее всего, не Зевс, я думала, Аполлон?

Я все еще думаю о нем как о честном человеке, так что, если я и обманута, я всё равно, буду верить, что когда - то, однажды, увижу деньги, которых заслуживаю. Между тем, совсем скоро я буду читать мою пьесу в престижном Нью - Йоркском Театре «La Mama», режиссером которой является очень опытный, и весьма близкий мне человек, мой друг Скотт Уиттман.

Поэтому я больше не жалуюсь на то, что Вангелис бросил меня, на самом деле это оказалось благословенным.

Если оценить в целом, Ваше знакомство с Вангелисом больше дало, или забрало?

Я была, и всегда буду горда тем, что работала на такого гениального музыканта, как Вангелис, независимо от того, что случилось в конце. И мои отношения с его адвокатом в Греции Вангелисом  Калафатисом это то, что у меня всегда было, и будет мною цениться - он один из самых ярких, щедрых, и добрых людей, которых я когда-либо знала, и действительно хороший человек. Несмотря на то, что он намного образованней, и, как мне кажется, умнее меня, он никогда это не подчёркивал, относясь ко мне всегда, как  к своему коллеге, сослуживцу, и ровне. Я больше не поддерживаю связь с Вангелисом Папатанассиу, но нахожусь в постоянном контакте с Вангелисом Калафатисом.

Два очень не похожие Вангелиса, Папатанасиу и Калафатис.

И я надеюсь, что так и будет.  Давайте,  посмотрим правде в глаза: если когда - то этот афинский дом Вангелиса и будет продан (стоит он много миллионов), то тот, кто отправит мне чек, это и будет мистер Калафатис!

Не подлежит сомнению, что ваше первое знакомство могло состояться уже 1979-м, во время записи его альбома "See you later", для которого ему понадобился Ваш голос. Интересно, слышали ли Вы его мелодии раньше, ведь он до этого уже несколько раз менял собственную музыкальную веру, и переделывал имидж? Что для Вас был греческий композитор Эвангелос Папатанасиу, пока он не оказался Вангелисом, потом, для ближнего круга, в который Вы будете впущены, просто Элисом?

Вангелис и я имели контракты с RCA в Великобритании, когда я встретила его в их офисе в 1978 году. В то время я была верна  Луи Лепору, но признаюсь, что мы с Вангелисом во время этих встреч много флиртовали.

С Элисом мне всегда было интересно, его слава ещё не гремела, но всё шло к тому.

У нас был один и тот же продюсер из A & R, Эндрю Хой, организатор  многих обедов и общественных мероприятий, на которых мы оба присутствовали.

Уверена, и он ещё помнит меня такой…

К тому моменту, когда я и  Луи Лепор (все еще мой друг по сей день) расстались, мои отношения с Вангелисом, наоборот, расцвели, наше знакомство переросло в роман. Но по причинам, которые я предпочитаю держать при себе, мы не были сексуально совместимы. И я не имею в виду постель. Чтобы быть подругой Вангелиса, мне пришлось бы сыграть в его жизни роль привлекательной пустышки, а не быть независимой, свободно - думающей, ответственной женщиной, которой собственно я и была. Но мы оба легко перешли от состояния любовников к положению любящих друзей, и  творческих соавторов.  Мы наслаждались этой особой дружбой в течение двадцати лет, что я была его официальным американским представителем, вплоть до момента нашего с ним разрыва, когда он бросил меня без выходного пособия в 2014 году.

С тех пор я с ним напрямую не общалась, но если он выполнит свое обещание, то поступит правильно, и я непременно позвоню ему и скажу «Спасибо».

В конце восьмидесятых что - то сломалось.  Вы, как сами признались, оказались на краю глубокой пропасти, от падения в которую могло спасти только что - нибудь большое и мягкое. Вы привыкли работать со звёздами первой величины. Скажите, Черри, выбор Вангелиса в качестве тихой пристани действительно решил тогда хотя бы часть Ваших наболевших проблем?

Я была в очень глубокой депрессии, и на грани самоубийства, когда жила в 1990-х годах в Коннектикуте. Но благодаря друзьям, терапии, и моим навыкам письма мне удалось вырваться из темного места, в котором я находилась, и переехать в Лос-Анджелес, чтобы начать там новую жизнь. Благодаря Тиму Бёртону, и работе, которую он мне дал, я снова обрела прежнюю уверенность в себе, и в своем таланте обслуживать нужды этих творческих гениев. Возможно, именно сила, которую я вложила в это движение, и небольшая ревность Тима к Вангелису, в сочетании с тем фактом, что Эндрю Хой ушел в отставку с должности представителя Вангелиса в США, и рекомендовал на эту работу меня, позволило мне заключить контракт на открытие  «Европы»,  в качестве американского офиса Вангелиса.

Тим сделал своё дело, и мог бы отдохнуть на Небесах, но мы с ним до сих пор дружим.

Вы сильно изменились, придя в другой мир - это весьма напоминает известное  преображение Магдалины. Расскажите, если возможно, как тяжело проходило для Вас превращение из «угрозы улиц»  - в «хорошую девочку»? Что-то случилось с «Вашей правдой»?

Во - первых, я не верю в превращение Марии Магдалены. Я вообще не верю, что она была с низкой социальной ответственностью.

Я знаю о Магдалене столько же, сколько и она обо мне, но женщины и через тысячелетия могут понять друг друга.

Я думаю, что  мужчины, написавшие Библию, и рассказавшие нам историю Иисуса, не были готовы принять, что у женщины могло быть важное место в жизни Христа. Я считаю, что она была его другом и любовницей, кому он доверял, как и доверял её суждениям и её интеллекту. Авторы Библии сочли бы это угрозой для патриархата, и, к сожалению, это всё ещё существуют в сегодняшнем мире. Я думаю, моя правда в том, что я всегда была хорошей девочкой, и такой остаюсь.

Весна в человеке, как и в природе – явление, не объяснимое прямой логикой…

Уверена, что я была гораздо честнее тех, кто притворялись, что они замужем.

Да, я была помешана на сексе в течение нескольких лет, когда в моей крови бушевали гормоны. Я назвала свой первый альбом, как ироничное обращение к ним - «да пошёл ты». И, поступая так, я забирала силу у тех, кто называл меня плохой.

Музыка всегда принадлежит какаму - нибудь времени: Бах сочинял для будущего, Моцарт для настоящего, Сольери писал музыку прошлого. А о каком времени Вам напоминает Вангелис?

Ну, это интересный вопрос. Когда я впервые услышал музыку Вангелиса, я подумал, что это наверняка из будущего. Люди называли это New Age, и я чувствовал, что это был точный ярлык. С его электронными инструментами, медитативными мелодиями, просторными темами, и таинственной собственной персоной он был, по - моему, рядом с Исао Томита, Китаро, Волленвейдером, Жаном-Мишелем Жарром, Джоном Кейджем, и остальными. Но, в отличие от многих композиторов нового века, я думаю, у Вангелиса было что-то сверх большинства из них. И это определило его способность так глубоко соединяться с эмоциями слушателя, даже если музыка исходила от группы генераторов, модуляторов, транзисторов, и других компонентов синтезатора, которые, сами по себе, имеют не большое отношение к романтической  мистике.

Вангелис умеет извлекать дополнительные ноты, у него не музыка, а сплав красоты и техники - это правда.

До последних дней моей работы с ним, я полагала, что он просто рад и счастлив, получая множество похвал от поклонников нью-эйджа. Но после того, как я стала свидетелем его творческой кухни, когда темы музыки к фильмам, альбомам, и операм, записываемые им на слух, переписывались вручную в нотные записи (то, чего он сам никогда не мог, потому что не изучал, и не читал нот, но очень в этом нуждался), я поняла его глубокое желание быть признанным классическим композитором, родственным большинству тех, кого мы почитаем из прошлого, таких как Бетховен и Бах, и иметь партитуры для симфонических оркестров, чтобы их исполняли в будущем. Для некоторых работ симфонические оркестры записывали ему отдельные фрагменты, которые он микшировал с оригинальными треками синтезатора, прежде чем выпустить их .

Но всё это выглядело бесполезной, старомодной, и дорогой эгоистичной забавой, потому что после сведения, едва ли можно было различить готовые миксы, и треки Вангелиса, сделанные на синтезаторе. Итак, чтобы ответить на твой вопрос, я должна сказать, что, хотя некоторые из его музыкальных произведений все еще могут показаться мне футуристическими, я не могу отделаться от мысли, что этот человек застрял в прошлом.

У него есть своя уникальная система записи звуков, но вряд ли, кто - то,  кроме него, способен по ней читать.

Заканчивая тему, я просто обязан спросить - с кем из интересных людей Вы познакомились, работая у Вангелиса, среди них были личности под стать кумирам семидесятых?

Два интересных человека, которых я встретила, работая на Вангелиса, были Бой Джордж и Мэрилин. И я не имею в виду «интерес» в хорошем смысле. Я имею в виду интересно, потому что они были ворами. Однажды мы были вместе в квартире Вангелиса на Квинсгейт, в Лондоне. Я оставила свой новый пиджак от кутюрье Тьерри Мюглера на кровати в спальне Вангелиса. На лацкане пиджака была прикреплена огромная винтажная брошь со стразами в форме вопросительного знака. Это вещь много значило для меня, потому что принадлежало матери моего друга, которого я обожала. Джордж и Мэрилин покинули квартиру раньше, чем я,  но когда я подняла свою куртку с кровати, чтобы надеть, то брошь пропала - её нигде не было. Я никогда не прощала этих двоих за кражу. И я держу пари, что они даже не хотели этого, а просто им нужны были деньги для очередной дозы, так как они сидели в то время на игле.

Бой Джордж и Мэрилин, пара так и застрявшая у позорного столба моей памяти.

Поскольку  каждый творческий проект начинается с нуля, то я полагаю, что это основа для сериала разоблачений.

 

Я, разумеется, не случайно назвал этот Ваш рассказ о себе «Бегущей по лезвию». Во времена Вашей творческой активности Вам постоянно приходилось балансировать между желанием оставаться самой собой, и стремлением внешнего мира навязать Вам свою повестку. Рецепты Вашей необыкновенной устойчивости к чужим раздражителям - насколько они актуальны для нового века?

Ты знаешь, когда я вижу всех, за исключением меня, постоянно сидящих в своих смартфонах, я понимаю, что я смотрю на жизнь образом, не соответствующем новому веку. Я смирилась с этим, и даже горжусь тем, что  не люблю быть,  как все. К счастью, я нашла способ быть счастливой на моём скудном социальном обеспечении, на моих скромных сбережениях, и на моих представлениях о жизни.  Система социального обеспечения в США отличается от российской. Я не приукрашиваю, когда говорю, что работа с Вангелисом должна была обеспечить меня до конца моих дней, так как,  американский гражданин может рассчитывать в пожилом возрасте только на себя, и на свои накопления. Я сумела вписаться в новую жизнь с тем, что у меня есть, мне не нужно выходить в мир, и конкурировать с кем - то из-за денег, или ради признания.

 

Вангелис сказал мне, что он банкрот, а это значит, что на него невозможно жаловаться, я и не жаловалась.

Пьеса, которую я сейчас пишу, приносит мне достаточное творческое удовлетворением, и, если её не примут, посчитав за анахронизм, то и я приму это, как  моё собственное несоответствие времени. Я не пользуюсь соцсетями, и не собираюсь этого делать. И если мои собственные представления о жизни некоторые находят, как устаревшие, то я считаю это комплиментом себе.

Чьим - нибудь ещё публицистом, кроме Вангелиса, и Девида Боуи, Вы были?

Одно лето я была публицистом театрального фестиваля Беркшир в Стокбридже, штат Массачусетс.

Ваши «подопечные» всегда имели большой успех у публики. Скажите, Черри,  чьё творчество трудней продавать Боуи,  Вангелиса, или своё?

В то, или иное время - всех троих ... Боуи - в самом начале ... Вангелиса - в последние годы ... и себя, наверное, всегда. Но дело в том, что я никогда не работала с таким же усердием, чтобы продать свою собственную работу, как делала это для Боуи и Вангелиса. Есть что-то в продвижении самого себя, что кажется мне безвкусным и беспринципным. Я думаю, что всегда лучше, чтобы кто-то продвигал вашу работу для вас, если вы можете себе это позволить. Это заставляет людей больше думать о вас как о художнике.

Ипостаси, в которых Вы побывали, с трудом поддаются перечислению. Вы сама неожиданность, Вы носились и носитесь по шоу - миру, как комета. Если это было поисками  себя, то можете ли Вы подтвердить, что уже нашли всё то, что искали?

Говоря о себе, я нашла всё сполна, но я до сих пор в ожидании и надежде на  более добрый, и более спокойный мир для всех нас. К сожалению, это не то, что я вижу в будущем. А ещё я хотела бы узнать секреты пирамид, и все другие неразрешённые загадки на планете Земля, прежде, чем мне предстоит отправиться, как я надеюсь, в лучший из миров.

Как Вам удаётся совмещать яростное панк - прошлое с приземистым настоящим, когда в душе Вы всё тот же дикий цветок с пугающим ароматом?

Зрелость переломный момент - эту болезнь я перенесла на ногах.

Я действительно не знаю, как на это ответить, но это, конечно, поэтичный вопрос.

Искусство всё больше превращается в деньги, и именно поэтому его уровень падает - мы продолжаем погружаться в «музыкальное средневековье». На Ваш взгляд, что было в музыке 70-х…80-х из того, чего не хватает музыке современной?

Чего не хватает  современной музыке, так это сердца, души ... и положительного посыла. По большей части, кажется, что в существе своём, современная музыка - это просто сопровождение модных показов, телевизионных рекламных роликов, и ошалелых танцевальных рутин. Я не могу честно сказать, что панк это глубокое послание, за исключением того, что нет будущего, похожего на правду, по крайней мере для этой прекрасной голубой планеты, на которой мы все живем. Но я не хотела бы видеть всё в чёрном цвете - в прошлом году была песня «The Joke» Брэнди Карлайл, и этой «Шутки» было достаточно, ,чтобы подарить мне надежду по крайней мере до 2020 года.

Спасибо, Черри, за то, что показали свой мир. Ваша линия жизни просто фантастическая, и Ваш рассказ, который мне давно хотелось услышать, надеюсь, помог её прояснить.

Пожалуйста! Твои вопросы были интересными интригующими.  Прошу прощения, если на многие из них не смогла дать развёрнутого ответа. Но я надеюсь, твоим читателям понравиться интервью.

 

Я рассказала тебе практически, всю мою жизнь. Если можешь, не суди меня, как я иногда позволяю себе других - знать истину это привилегия, и большая ответственность.

Я искренне желаю Вам не покоя, но такого рода активности, которая бы была для Вас интересна, и безопасна одновременно, позволив Вам продолжить оставаться самой собой.

Большое спасибо, Игорь. Спокойствия и немного интересной деятельности - это всё, что мы можем просить в этой жизни.  Буду стараться следовать этому. И я тебе  желаю того же самого,  и любви, конечно, же.

Cherry Vanillа.